Коммуна отверженных или обитель милосердия
Кто-то сочувственно называет их бездомными, некоторые пренебрежительно – отбросами общества, а большинство употребляет слово «бомжи», произнося его с полным равнодушием. И это, пожалуй, самое страшное, когда нам все равно. Нет, чаще всего мы не прочь подать им милостыню, сетуем на власть, не принимающую никаких мер, чтобы оградить нас от них. У самых сердобольных может заскрести что-то внутри… Но как облегчить участь несчастных? Реально ли – изменить их жизнь? Разве в силах мы сделать для них что-либо существенное, не будучи наделенными властью?
Говорят, и один в поле воин. А верующие добавляют: если на его стороне Бог…
Да, с Богом не страшна любая дорога. Казалось бы, неподъемный крест взвалил на свои плечи протоиерей Сергий Баранов, настоятель храма во имя святого великомученика и Победоносца Георгия, что в городе Орске Оренбургской области.
Два года назад он организовал в поселке Первомайском приют, и сегодня там содержится почти сотня сирых и убогих, лишенных крова и куска хлеба.
Мы знакомы с ним более десятка лет, но до сих пор не перестаю восхищаться его жизнелюбием и духовной энергией. Построил храм в центре города; открыл церкви в двух городских больницах и приюте, ведет там службы; окормляет заключенных в тюрьмах; пишет иконы, воспитывает шестерых детей. Плюс служение в своем приходе. И ко всему этому – хлопоты с бездомными…
СОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕМ ОДИНАКОВО
Первый раз я увидел пристанище для бомжей два года назад, в начале его организации. Церковь тогда только что выкупила у администрации города полуразрушенное двухэтажное здание (бывший туберкулезный профилакторий), и там полным ходом шел капитальный ремонт. Как говорится, много воды утекло с тех пор, и можно подвести какие-то итоги работы этого необычного учреждения.
Тем более, что есть с чем сравнить. Год назад в Орске открылся областной центр социальной адаптации лиц без определенного места жительства, на строительство которого потрачено 12 миллионов рублей. Условия там, можно сказать, курортные. Обслуживающего персонала – десятка два. Кругом ковры, современная бытовая техника… Но из-за чиновничьих препон попасть туда имеет шанс, наверное, лишь один бездомный из сотни и то на очень короткое время. Не случайно там пребывают обычно человек 30.
И вот мы едем с отцом Сергием в поселок «Первомайский». По дороге спрашиваю, зачем все-таки ему понадобилось опекать этих опустившихся субъектов. Пусть занимаются ими социальные структуры.
– Да, многие недоумевают. И даже осуждают меня. Как-то позвонил возмущенный пенсионер, фронтовик: мол, зачем я приютил этих тунеядцев, кормлю, одеваю? Стрелять таких надо… Люди взрослые, с руками и ногами – сами должны трудиться. А они пропили все… И таких содержать?
Я тогда ничего не ответил ветерану. Вряд ли понял бы меня так категорично настроенный человек. Хотя, если смотреть на мир с библейских высот, все очень просто. Солнце светит всем одинаково – и праведникам, и грешным. Господь любит всех своих чад – и тех, кто того заслуживает, и кто преступает Закон Божий и человеческие нормы жизни. Так и каждый из нас должен возлюбить ближнего, каким бы он ни был.
Если мы не будем милосердны, наши дети тем более не научатся сочувствовать чужой боли и легко могут пойти на преступление. А в лучшем случае – когда станем немощны, сдадут нас в дом престарелых.
Другая причина связана с желанием удержать от греховных поступков людей, выброшенных обстоятельствами на обочину жизни. И тем самым – оградить общество от зла, которое они могут принести любому из нас. Я был свидетелем, как больной туберкулезом плевал в чужую тарелку, мстя обществу за то, что оно отвернулось от него. Они могут не только плюнуть…
– Вы надеетесь, что кто-то из подопечных встанет на путь истинный?
– Есть хорошие примеры реабилитации, – немного задумавшись, отвечает батюшка – Приведу один не показательный, но для меня очень важный. С одним из жильцов пришлось расстаться. Несмотря на многие предупреждения, бедолага продолжал пить, и я его выгнал. Через какое-то время, встретив приютских, он попросил передать мне привет. Ему говорят: ты сам зайди в церковь да повидайся. Тот опустил голову: не могу, мне стыдно перед ним… И это тот, о ком привыкли говорить: «Да у него же ни стыда, ни совести». Я его выгнал, и он мог сердиться на меня. Но ему стало стыдно – значит, в нем проснулось что-то человеческое. Видать, все-таки не совсем он пропащий.
И это «простите, батюшка, мне стыдно перед вами» не раз я слышал и от других. Наверное, и нам, благополучным, должно быть стыдно вот так запросто решать проблему: стрелять, сажать или просто не замечать тех, кто оказался «на дне».
Во-первых, среди этих горемык немало хороших людей со сломанными судьбами: оступившихся, случайно угодивших в омут. Они так нуждаются в простом человеческом участии и поддержке. А во-вторых, это же питательная среда для преступности, она социально опасна, а мы вольно или невольно пересекаемся с опустившимися на каждом шагу.
– Но ведь они приходят к вам с улицы больные и, может быть, заразные… Как вы с ними управляетесь?
– Да, у них много болезней: СПИД, сифилис, туберкулез… Не говоря уже о том, что вши с них сыплются как иголки с елки. Бывает, порог приюта переступает человек, заживо гниющий. Принимаем всех без исключения. Определяем новичков в помещение для карантина. Отмываем, бреем, стрижем наголо, приводим в божеский вид и отправляем на медосмотр.
– Кто же все это делает?
– Поначалу сам брал в руки мочалку с мылом. Сейчас есть ответственные из числа постояльцев приюта. Медсестра у нас своя. Она проводит обследование, при необходимости обрабатывает медицинскими препаратами, назначает лечение. Пришедших с инфекционными заболеваниями доставляем в соответствующие медучреждения.
Кого же приютил батюшка в своей богадельне? Публика у него весьма разношерстная: бывший зек и безногий инвалид, наркоман и воспитанница детдома, которая скоро должна родить, беспробудный пьяница и одинокая парализованная прихожанка… И о каждом из них он говорил, как о близком, родном человеке. Кто-то скажет: какое надо иметь сердце, чтобы так вот по-братски относиться ко всем окружающим, будь то человек достойный или преступник. А он по-другому просто не может.
«Я УСТАЛ ПРЯТАТЬ ГЛАЗА ОТ ЭТИХ ЛЮДЕЙ…»
– Служители церкви призваны духовно опекать не только тех, кто приходит к ним в храм, – говорит отец Сергий. – Я вот уже более десятка лет езжу по зонам. Беседую с заключенными, исповедую их и причащаю. У кого-то просветляется душа, тянется к Богу. Но вот выходят они на свободу, а кто их здесь ждет? Подчас ко мне обращаются, говорят: «Ты сладко рассказывал о будущем. И что же? Я вышел, а мне негде жить, нечего есть…». Я устал прятать глаза от этих людей. Ведь самое большое, что мог сделать, – выделял небольшую сумму из скудной церковной кассы. А человек поскитается в поисках пристанища и, не найдя его, вновь начнет грабить, воровать. Потому что это общество вытеснило его, не дало возможности устроить жизнь. И, значит, он будет сам у него все брать силой.
Теперь у меня больше возможностей помочь таким людям. Освободился недавно хороший парень, по глупости попавший за решетку. Я не только взял его в приют, но и доверил ему вести хозяйство, поддерживать порядок среди постояльцев.
– Но таких ведь в колониях, наверное, единицы?
– Как-то однажды надзиратель одной из тюрем говорит: «Зачем ты сюда ездишь? Здесь же все отпетые уголовники. Может, один из ста зеков исправится…». Я ему отвечаю: «Пусть даже один из ста. Выйдет на свободу и кого-то не убьет. А если это будет твоя жизнь или твоего ребенка?..». Он задумался и говорит: «Ну, тогда приезжай снова». И как приятно видеть, что труды твои не напрасны.
Письмо бывшего зека о. Сергию:
«Здравствуйте, батюшка! Вот уже три месяца, как дышу воздухом свободы.
Решил написать Вам, так как Вы мой самый первый батюшка. Не знаю, помните меня или нет. Пишет Вам Олег-хохол. На «пятерке» в Новотроицке я носил самые длинные усы и постоянно просил у Вас чай. Кстати, чай (чифирь) я пить бросил. Как мне это удалось – словами не описать. Первые три дня меня всего кружило, выворачивало, белый свет был не мил. Но сейчас, слава Богу, уже и забыл про чай.
Живу сейчас в г. ***, при храме Михаила Архангела. После освобождения я поскитался по разным городам, вокзалам. Очень устал. Мои больные оперированные ноги распухли, уже ходить не мог. Очень трудно, когда ни родных, ни близких нет, ни кола ни двора. Грешным делом, навязчивая идея появилась: разобью-ка витрину магазина, пусть меня снова посадят. В тюрьме хоть покормят, подлечат, поспать есть где. А мысль эта пришла на вокзале, где я ночевал несколько дней. Думаю, выйду сейчас на перрон, последний раз выкурю сигарету и за дело…
Батюшка, не подумайте, что в тюрьме мне понравилось. Нет, это было от отчаяния. Я столько объездил отделов кадров разных предприятий, просился на работу. Но везде мне отказывали. Говорят, без прописки, из колонии, к тому же инвалид – такие не нужны. В общем, к тому моменту я был готов на всякие глупости.
И вот выхожу из вокзала на переходной мост. Покурил, время шло к вечеру. Посмотрел тоскливо по сторонам, мысленно уже попрощался со свободой. Обернулся на другую сторону и вдруг словно обомлел. Вижу невдалеке купол храма, весь горит в лучах заходящего солнца. И не знаю, какая сила направила меня к нему. Подхожу – ограда везде закрыта, возле калитки – кнопка звонка, я и нажал ее. Вышел настоятель храма о. Константин, спрашивает, чего я хочу. Говорю: «Батюшка, мне идти некуда. Может, смогу чем помочь в храме. Я хороший электрик, да и так любую работу, что по моим силам, буду выполнять». Отец Константин говорит: «Тебя Бог послал, мне как раз нужен электрик. Только вчера купол на храм поставили, надо освещение сделать, чтобы сиял он ночью».
Вот так и остался я при храме. Работаю во славу Божию. Крыша над головой есть, и слава Богу. Уберег меня Господь, в самый последний момент подхватил Своей рукой. Теперь я уже точно не отвернусь от Него.
Батюшка, очень часто вспоминаю о Вас. Сколько Вы помогали мне в тюрьме и лекарствами, и добрым словом. Кстати, лекарства теперь не принимаю. Господь сотворил со мной еще одно чудо. Ноги мои исцелились сами по себе, я сейчас даже бегать могу. Если бы мне полгода назад кто сказал, что такое случится, не поверил бы.
Передавайте привет ребятам из пятой колонии. Я тут собрал для них православную литературу. Как появятся деньги, вышлю посылку. Скоро мое пенсионное дело перешлют сюда, получу пенсию и отправлю, пусть читают.
Всего Вам самого наилучшего. Храни Вас Бог!
Олег».
СТАТУСА НЕТ, НО ВЛАСТИ ПОМОГАЮТ
Минут через сорок добрались мы с батюшкой до окраины города. Место для приюта хорошее, в центре парка. Неподалеку небольшое озерцо. Стоило немалых трудов расчистить его, привести в порядок. Но теперь здесь благодать. Полуразрушенную двухэтажку тоже не узнать. Один из благодетелей помог сделать капитальный ремонт. Кроме полутора десятков комнат для проживания есть все необходимые бытовые помещения: кухня, трапезная, прачечная, склад для одежды, комната отдыха, комната для сестер милосердия. Действует медицинский кабинет.
В обширном дворе появился внушительных размеров каркас для столярного цеха, который обеспечит рабочие места и финансовую поддержку этого заведения. Своими силами осуществили реконструкцию здания, и теперь в нем расположилась иконописная мастерская, а в скором времени планируется открыть актовый зал для художественной самодеятельности. Имеется баня. Построили помещения для подсобного хозяйства. Нашлись любители крестьянского труда, вызвались выращивать овощи, ухаживать за птицей и скотом. Завели разную живность: корову, коз, кроликов, гусей, уток, кур, индюков…
Несмотря на занятость, батюшка приезжает сюда почти каждый день, и встречают его с радостью, как родного отца. Вот и сейчас обступили со всех сторон, засыпали житейскими вопросами. Он в курсе многочисленных проблем и с ходу дает советы, распоряжения. Для каждого у него находится доброе ласковое слово. Затем совершает обход больных, инвалидов, которых здесь человек 40. Заходит в домовую церковь, где получают духовное утешение не только приютские, но и жители микрорайона. На минутку заглядывает к маме с новорожденным.
Официального статуса приют не имеет. Можно назвать его общиной. Ведь живут здесь по принципу коммуны: общий труд, больной ухаживает за здоровым… Проходит некоторое время, и отверженные обществом, немощные и одинокие, потерявшие ориентир в сложном и жестоком мире постепенно начинают чувствовать себя людьми. Почему? Да потому что и сами обитатели приюта, и те, кто их опекает: прихожане храма, благодетели, православные медики, священнослужители - здесь постигают азы милосердия. Даже городские власти начинают поворачиваться лицом к обездоленным.
В начале года глава города решил своими глазами убедиться, что церковь опекает около сотни бездомных. Собрал почти всех своих замов, начальников отделов, пригласил председателя горсовета и вместе с ними поехал в поселок Первомайский. По итогам поездки почти каждому чиновнику дал конкретное задание: провести в помещение газ, помочь с питанием, изыскать возможность оплачивать работу медсестры, которая трудится здесь во славу Божию…Через некоторое время распоряжения главы начали обретать реальность. Чего стоит для обитателей приюта хотя бы поддержка питанием. Более 600 килограммов мясопродуктов выделил директор местного мясокомбината.
Отец Сергий часто повторяет своей пастве: «Невозможно для христианина оставаться в стороне от людских бед и страданий. Ведь, по словам Иоанна Златоуста, человек всего более должен учиться милосердию. Ибо оно-то и делает его человеком. Кто не имеет милосердия, тот перестает быть и человеком».
И эту истину хорошо усвоили духовные чада священника. Его слово и личный пример вдохновляют на дела милосердия. Появились последователи. Местная дама-предприниматель не только регулярно помогает питанием дому милосердия, но и организовала при трех храмах Орска трапезные, где два раза в день кормят горячими обедами всех, кто по большому счету не нужен государству: бездомных, нищих, малолетних попрошаек. И мир их, погруженный во тьму равнодушия, озаряется светом Христовой любви…
Виктор Базилевский.
